Детство

Часть 2. Бабушка.

Дом, в котором прошло мое детство, был небольшим: три комнаты и веранда, она же - кухня, она же - коридор. В одной из комнат жили мы с мамой, в другой – мамина сестра, а в третьей, центральной - бабушка. Надо сказать, что эта центральная комната была в доме главной – в центре ее стоял круглый стол, за которым мы собирались на ужин, а в углу находилась самая настоящая печь, что растапливалась дровами и углем и обогревала остальные комнаты. Тогда это было обычной деталью домашнего быта  –  в большинстве частных домов нашего района было именно такое отопление. Теперь эта вещь представляется мне куда более романтичной, почти сказочной, почти волшебной. И я осознаю, что это - один из самых важных, самых ярких и теплых символов моего детства... Огонь в печи занимался медленно. Сначала горели старые газеты, потом тонкие щепки, и только потом – дрова, или уголь. Искорки взлетали вверх, дерево потрескивало, комната наполнялась запахом дыма. Когда огонь разгорался, его закрывали чугунными концентрическими окружностями, равномерно уменьшающимися в диаметре, и если в комнате было темно – то на печи можно было увидеть что-то, напоминающее парад планет. Рядом с печью в углу стояла старая черная кочерга, которой переворачивали дрова и ворошили угли, когда огонь затихал. А еще рядом с печкой обитал Мишка. Мишка был серым и полосатым, самым простым и даже не очень пушистым. Но это не мешало ему пользоваться всеобщей любовью и расположением. Зимой Мишка всегда спал, свернувшись клубочком на коврике у печи, так как это было самое теплое место в доме. Мишка был первым котом в моей жизни, или, по крайней мере, первым, которого я помнила…На нашей улице, на соседнем квартале был большой пологий спуск и зимой, когда его засыпало снегом, там всегда было много детворы с санками. У подножия спуска санки часто переворачивались, и их маленькие раскрасневшиеся счастливые хозяева летели в сугроб. Помню, как снег набивался в мои синие войлочные сапожки и в рукава шубки, и под варежки. Придешь домой, вся в снегу, замерзшая, а там – огонь потрескивает в печи, и бабушка жарит оладьи, и Мишка сладко зевает, потягивается и мурлычет. Ни одна батарея на свете, ни один обогреватель, ни одна отопительная система никогда не сможет сравниться с той маленькой дымной печкой из моего детства и тем более не сможет подарить мне столько радости, покоя, уюта и душевного комфорта. Наверное, потому, что тепло это было – живое. Наверное, потому, что огонь этот был - настоящий…

Бабушка моя была необыкновенным человеком. За все те годы, что я живу на свете, мне больше не посчастливилось встретить людей, на нее похожих. Во-первых, все, что она делала – она делала для других. Все самое лучшее, что она имела - она отдавала другим. И в этом, по всей видимости, она черпала силы и вдохновение. И в этом она находила свое счастье. Никогда я не слышала, чтобы она кричала или даже просто повышала голос. В ней была какая-то мягкость и простота, мудрость и всепрощение. Что было источником этой мудрости – мне трудно сказать. Я знаю, что бабушка была религиозной, но на моем веку я видела немало религиозных людей, поражающих своей нетерпимостью и эгоцентризмом. Может быть, это была просто врожденная доброта, а может - опыт пройденных лет, война, лишения, голод. Помнится, кто-то задавал нам вопрос о кумирах, о людях, на которых мы хотели бы быть похожими. Слово «кумир», конечно, совершенно неуместно в данном случае, но я часто ловлю себя на мысли, что мне бы хотелось быть хоть немного похожей на нее… Бабушку я помню всегда только работающей – на кухне, в доме, в огороде...
Как я уже говорила раньше, сад и огород были предметом нашей гордости, и главная заслуга в этом была, конечно, бабушкина. Растения были не только ее призванием, ее любовью, тем, во что вкладывалась душа – отчасти это было одной из ее профессий. Разбирая старые бумаги, я нашла информацию о том, что она работала какое-то время агрономом, также как и мой дедушка (его я не помню, он умер за 6 лет до моего рождения). К сожалению, другой информации о роде ее занятий мне найти не удалось. И рассказать - уже некому. Но это и не важно. Ее профессия и образование не имеют для меня особого значения. Для меня она навсегда останется человеком
с большой буквы, символом света и доброты…